Покушение на Юнус-Бека Евкурова, в октябре прошлого года ставшего президентом Ингушетии, на первый взгляд отбросило республику в прошлое — во времена президентства непопулярного Мурата Зязикова, когда один из самых маленьких регионов Северного Кавказа был главным поставщиком горячих новостей о терактах, протестных действиях местных «несогласных» и преследовании последних правоохранительными органами. Оставшись без лидера, региональная власть оказалась не в состоянии полноценно продолжать начатую Евкуровым политику, — утверждают ингушские оппозиционеры. Кроме того, республика снова стала плацдармом для личных амбиций отдельных политиков, в том числе — бывшего главы Ингушетии Руслана Аушева и чеченского президента Рамзана Кадырова. Тем не менее, эксперты убеждены, что удержать республику от хаоса возможно, и нужны для этого не временные «сильные руководители», а строгое соблюдение российской Конституции.

Кто теперь главный?

Слово «оппозиция» не звучало в Ингушетии больше полугода — с того самого момента, как утверждённый в должности президента генерал Евкуров призвал самых активных её представителей поработать на благо республики

Слово «оппозиция» не звучало в Ингушетии больше полугода — с того самого момента, как утверждённый в должности президента генерал Евкуров призвал самых активных её представителей поработать на благо республики вместе с официальной властью, а некоторых особо активных оппозиционеров даже ввёл во властные структуры. И вот сегодня оппозиция снова созывает съезд ингушского народа, полагая, что «оставшаяся» республиканская власть с ситуацией не справляется. Изначально вообще ожидалось, что экстренно созванный съезд обратится к Дмитрию Медведеву с просьбой назначить временно исполняющим обязанности главы Ингушетии её первого президента Руслана Аушева.

Сам Аушев заявил, что готов принять на себя руководство республикой, «если всё будет юридически оформлено». Правда, спустя несколько дней он публично отмежевался от ингушской оппозиции, зовущей первого президента на царство — в официальном обращении Аушева было сказано, что проведение съезда инициируют от его имени «определённые силы в республике». Там же Руслан Аушев напомнил, что «решение о созыве съезда народа Ингушетии принимает президент или исполняющий его обязанности, и всем необходимо строго придерживаться этой нормы». Аушев фактически продублировал аналогичное заявление и.о. президента Ингушетии Рашида Гайсанова, до покушения на Евкурова занимавшего должность председателя правительства. В конце концов в адрес главного инициатора съезда Магомеда Хазбиева из республиканской прокуратуры поступило предупреждение, указывавшее, что его намерения нарушают конституцию республики.

«В конституции, на нарушение которой нам указывают, речь идёт о съезде народа Ингушетии, что предполагает сбор всех народов, проживающих здесь. А мы говорим о съезде ингушского народа. Сейчас ингуши должны сплотиться и сами выступить в защиту своей республики», — объясняет Магомед Хазбиев. По его словам, сама идея созывать ингушей возникла после заявления президента Чечни Рамзана Кадырова о готовности «навести порядок в Ингушетии» и «отомстить за Евкурова». Соратники Хазбиева настаивают на том, что ингуши в состоянии обойтись без посторонней помощи.

Активность чеченского лидера, которому, по его словам, усилить борьбу с терроризмом, «в том числе в Ингушетии», поручил президент РФ, вызвала в республике резкое неприятие. С осторожностью были восприняты и слова самого Дмитрия Медведева о «прямом и жестоком ответе» террористам. «Это значит, что снова будут похищения людей, «зачистки», аресты без суда и произвол спецслужб, против которых выступал Евкуров. Одной силой тут не поможешь — надо вести переговоры, надо повышать доверие к власти, а не только стрелять», — говорит экс-депутат Народного собрания Ингушетии Баматгирей Манкиев.

Что до Кадырова, то его слова и дела (через день после покушения на Евкурова Кадыров уже был в Магасе и обещал «помощь и поддержку» ингушскому правительству) возродили слухи о возможном объединении двух республик. Их пришлось опровергать как чеченскому президенту, так и заместителю полпреда президента РФ в ЮФО Сулейману Вагапову. Последний официально заявил, что ни о каком изменении политического статуса Ингушетии речь не идёт, а все разговоры об этом назвал «полным вымыслом отдельных людей, заинтересованных в том, чтобы расшатать внутриполитическую ситуацию в Ингушетии и на этой волне попытаться прийти к власти».

По мнению экспертов, покушение на Евкурова невольно сыграло на руку Рамзану Кадырову, который теперь имеет дополнительную возможность укрепить свой статус сильного и эффективного кавказского политика. Однако это вряд ли приведёт к реальному расширению границ юрисдикции президента Чечни. «Заявления Кадырова в отношении Ингушетии обусловлены желанием навести порядок на сопредельной территории и таким образом обезопасить вверенный ему регион от всплеска проявлений бандитизма и терроризма. Чем, кстати, они успешно совместно занимались с Евкуровым — тогда никому в голову не приходило говорить о притязаниях Кадырова, — считает политолог Юрий Бойко, научный руководитель “Института социально-экономического прогнозирования”. — И сейчас главное, чтобы эмоциональные заявления чеченского лидера не помешали Чечне и Ингушетии проводить совместные действия по пресечению деятельности бандформирований».

«Рамзан Кадыров стремится позиционировать себя как лидера в масштабах всего Северного Кавказа, решая тем самым собственные стратегические задачи, — полагает Оксана Гончаренко, эксперт “Центра политической конъюнктуры России”. — В сфере борьбы с экстремизмом на территории подведомственной ему республики достигнуты видимые успехи, и эффективность режима Кадырова признана на федеральном уровне, однако рецепт стабилизации ситуации в Чечне отнюдь не универсален и вряд ли может найти широкое применение в других северокавказских регионах».

Что он успел и чего не успел

Сама ситуация, когда при временном отсутствии первого лица в регионе разгорается полемика на тему «кто будет главным», демонстрирует серьёзный просчёт федерального центра при реализации политики на Северном Кавказе — когда основная ставка делается на личность главы региона, которому предоставляется разруливать ситуацию собственными силами и средствами. Юнус-Бек Евкуров, на которого в данном случае сделал ставку Кремль, за восемь месяцев успел в Ингушетии многое. Создал «Общественный совет по правам человека», приступил к переаттестации сотрудников милиции, начал мирить «кровников», объявил финансовую амнистию для чиновников-коррупционеров, которые добровольно вернут похищенное в казну; в отношении «нераскаявшихся» при нём было возбуждено более 20 уголовных дел (для сравнения — за весь прошлый год «антикоррупционных» дел насчитывается всего 8). Однако он не успел сформировать собственную команду и выстроить эффективную систему управления, способную работать в его отсутствие.

«Он один, ему не на кого опереться, среди чиновников у него мало настоящей поддержки, потому что им невыгодны и неудобны его действия — например, борьба с коррупцией. При Евкурове началось реальное преследование коррупционеров — это многим, конечно, не понравилось», — говорит Баматгирей Манкиев. «Мы разочаровались в чиновниках. Они не смогут, да и не будут продолжать то, что начал Евкуров, — подтверждает Магомед Хазбиев. — У нас сейчас по-настоящему работают только два министра — один отвечает за строительство, другой — за спорт. Оба до этого не жили в республике, оба приглашены сюда Евкуровым. Остальных, по имеющейся информации, президент собирался отправить в отставку, но не успел. О председателе же правительства он прямо сказал: “Это моя ошибка”». В пресс-службе президента Ингушетии информацию о планировавшихся отставках, правда, не подтвердили.

С тем, что фигура нынешнего и.о. президента Рашида Гайсанова (в 1999–2005 гг. он работал министром экономики Ингушетии) не дотягивает до уровня сильного лидера, соглашаются и другие эксперты. «Сейчас Гайсанов не обладает достаточным влиянием для того, чтобы консолидировать административный ресурс и оказывать определяющее влияние на развитие политических процессов, — считает Оксана Гончаренко. — В этом контексте, конечно, создаются предпосылки для изменения баланса сил в республике, однако попытки вмешаться в ситуацию могут привести, скорее, к негативным последствиям».

Тем не менее, сегодня единственный выход для сохранения хотя бы видимой стабильности в Ингушетии — не принимать экстравагантных мер и действовать строго в рамках закона РФ, единого для всех регионов, полагает Юрий Бойко. «В Конституции на настоящий момент прописаны даже сложные ситуационные вопросы. У нас единое государство, и все действия должны быть выполнены в рамках основного закона. Взрывоопасной ситуация в Ингушетии окажется только в том случае, если будет обмануто доверие народа», — говорит политолог.

Доверие народа к власти стало главной ценностью для Юнус-Бека Евкурова. Об этом он заявлял не раз и подкреплял слова действиями — чего стоит только эпизод с обнародованием номера своего мобильного телефона. Сегодня в Ингушетии прямо говорят — заменить Евкурова некем. Однако самое важное сейчас — не поиск достойной замены раненому президенту. Главное — сможет ли Ингушетия в отсутствии лидера если не продвинуться дальше по намеченному им курсу, то хотя бы удержаться на этом курсе. Не призывая «спасителей Отечества» со стороны и не подменяя законы вайнахскими обычаями. Если республике это удастся, то на счёт генерала Евкурова можно будет записать ещё одну — возможно, самую важную — победу.