С конца 1980-х годов русский язык меняется настолько быстро, что традиционные институты «языкового контроля» не поспевают за бурной динамикой. В результате в обществе возникают тревожные, порой панические настроения, все чаще говорят не то что о порче, о смерти русского языка.

Научная позиция лингвистов между тем такова: для русского языка не страшны ни поток заимствований и жаргонизмов, ни дикий «неконтролируемый» темп изменений. Язык «переварит» все, что-то сохранив, что-то отбросив, и выработает новые нормы. Кроме того, даже в хаосе можно найти положительные стороны: в этом состоянии ярко реализуются творческие возможности языка, не сдерживаемые строгими нормами. То есть лингвисты, как и подобает ученым, выступают с позиций наблюдателя и исследователя.

Автор в книге присутствует дуалистично: как профессиональный лингвист и как, по его собственному определению, «просвещенный обыватель». Принципиальная разница подходов — отсутствие и наличие субъективизма. «Как лингвист я с большим интересом отношусь к русскому мату, считаю его интересным культурным явлением, которое нужно изучать и описывать. Кроме того, я считаю, что искоренить русский мат невозможно ни мягкими просветительскими мерами, ни жесткими законодательными. Таким образом, как лингвист я мат не то что поддерживаю, но отношусь к нему с интересом. А вот как человек и обыватель — не люблю, когда ругаются матом», — объясняет различие двух своих ипостасей Кронгауз. Кроме того, таким подходом он имитирует диалог между заинтересованной частью общества и научным сообществом, без которого нынешние языковые сложности гладко пройти не получится.

В результате на суд читателю предлагается разноплановый, взвешенный, но не бесстрастный анализ текущих проблем современного русского языка. Обсуждение касается, во-первых, исконно лингвистической проблематики (заимствования и жаргонизмы). Во-вторых, социологических последствий изменения языка как важнейшего фактора общественной самоидентификации (дробление общества на целостные субкультуры со своим лексиконом и правилами речевого поведения). В-третьих, возможности управления языковыми изменениями. Здесь автор пускается в скрупулезный анализ законодательной составляющей, сопоставляя советскую законотворческую практику с современной.

«На грани срыва, безусловно, находится не язык. Переживаем и нервничаем о происходящем в родном языке мы сами, и, наверное, это правильно. Главное, не переходить эту самую грань срыва. Думается, слухи о скорой смерти языка сильно преувеличены. Однако о русском языке все же стоит беспокоиться, его надо любить, о нем надо спорить. И главное — на нем нужно говорить, писать и читать», — говорит автор.

Кронгауз М.А. Русский язык на грани нервного срыва. М.: Знак, 2009. С. 232.