— Что такое «автомобили класса премиум»? Кто определяет эту принадлежность? В свое время даже вокруг европейских марок шел спор — кто настоящий премиум, а кто только пытается казаться им.
— Хороший вопрос. Я когда-то работал в Volvo и в Mercedes-Benz, и знаю, как ревниво там относились к попыткам других марок играть на этом поле. И список брендов, которые немцы рассматривали как конкурентов, был очень ограничен. Мало позиционироваться как премиум — надо, чтобы таковым бренд признали в обществе, иначе претензии на элитарность будут выглядеть нелепо.
Безусловно, достойный продукт — важнейшая составляющая. Потребитель не должен ощущать, что производитель на чем-то сэкономил: на материалах отделки, шумоизоляции, плавности хода, удобстве посадки, работе климатической системы. Однако продукт определяет далеко не всё. Показательный случай. Концерн Volkswagen, ведущий производитель Европы, решил в начале 2000-х впервые вывести в премиум свой основной бренд, создав для этого новую модель — седан Volkswagen Phaeton. Модель отвечала высочайшим стандартам класса, но надежд не оправдала. Ее все равно воспринимали как представителя марки, чье название значит «народный автомобиль». Для клиентов важно чувствовать в премиуме, что покупка подчеркивает их принадлежность к определенной прослойке людей, что за маркой стоит статусная история развития бренда.
— Хорошо, в вашем случае такая история есть?
— На родине марка Hongqi является предметом гордости именно благодаря ее истории. Китайский автопром берет отсчет с 1953 года, когда при помощи СССР была налажена работа государственной компании First Automotive Works, сокращенно — FAW. Сначала FAW выпускал копии советских грузовиков. А уже в 1958 году было решено выделить марку Нongqi для создания эксклюзивных автомобилей для первых лиц страны. С самого начала Hongqi создавалась как «машина не для всех». Можно провести параллель с советскими «Чайками» и правительственными «ЗИЛами». Автомобиль Нongqi сообщал окружающим, что пассажир занимает очень высокое место в обществе. До 2018 года машину нельзя было пойти и купить, только получить по службе — примерно, как в СССР с «ЗИЛом» или «Чайкой». В виде исключения автомобили дарили по решению правительства КНР важным зарубежным деятелям, лидерам дружественным компартий. Надо ли говорить, что Си Цзиньпин, председатель Китайской Народной Республики, руководитель страны со второй по величине и значению экономикой мира, и сегодня ездит на этих автомобилях.
Или, если хотите, такой пример статусности. В 2024 году седаны бизнес и представительского класса Н5 и Н9 нашего бренда были официальными автомобилями всех важнейших форумов в России — Международного экономического форума в Санкт-Петербурге и во Владивостоке, а также саммита глав государств БРИКС в Казани. Более 600 автомобилей перевозили статусных гостей мероприятий.
— Можно ли сказать, что ваши машины — продукт внутреннего китайского импортозамещения?
— В разумных пределах. Задача «найти все технологии и комплектующие» внутри страны не стоит. В машинах премиального класса всё должно быть настоящим, не имитацией, безупречного качества. Настоящий алюминий, дерево и карбон в отделке, лучшая кожа. С деревом, карбоном и алюминием в стране проблем нет, а автомобильная кожа Nappa закупается у тех же поставщиков, которые поставляют свою продукцию немецким производителям премиума. Шины, автоматические коробки передач, отдельные блоки управления могут иметь логотипы всемирно известных компаний, имеющих совместные предприятия на территории Китайской Народной Республики.
Покупателя премиума в России сложно обмануть: он прекрасно представляет, какой должна быть машина этого класса. Поэтому автомобили, как и европейский премиум, перед запуском в производство изучают на «благородства запахов» в салоне: ни одна деталь не должна оскорблять обоняние владельца. При этом автомобили сохраняют самобытность, но с учетом вкусов потребителей из разных стран, — например, традиционный для китайских машин хром.
— Почему начались открытые продажи?
— Предполагаю, что власти КНР не хотели, чтобы состоятельные граждане тратили деньги на дорогие автомобили из других стран, поэтому в 2018 году было принято решение о создании модельного ряда премиум-класса для открытого рынка. Одновременно стало развиваться экспортное направление. Сегодня мы представлены в 29 странах от Юго-Восточной Азии до Северной Европы.
— В СССР автомобили для политической элиты отличались не самой удобной посадкой водителя: подразумевалось, что за рулем находится наемный водитель, а первое лицо однозначно едет пассажиром. А как дело обстоит в Китае?
— В наше время владелец автомобиля может выступать в любой роли — и водителя, и пассажира, и везде ему будет одинаково комфортно. По такому же принципу сделаны премиальные европейские модели, в частности, седаны представительского класса: в них водитель не зажат между рулем и сиденьем, как в старых машинах для партийной элиты, о которых вы говорите.
А чем именно наши кроссоверы отличаются от европейских: в них существенно больше места для ног во втором ряду, чем в европейских одноклассниках. Такова национальная особенность: считается, что удобное расположение пассажиров в салоне важнее места для багажа. Для многих покупателей простор второго ряда становится одним из решающих аргументов.
— На ваших автомобилях, встречающихся на дорогах России, сзади можно увидеть иероглифы. Что это? Приметы параллельного импорта?
— На всех машинах нашего бренда есть два иероглифа, обозначающих «красное знамя». Интересный факт: они нанесены именно так, как в 1958 году их написал лично Мао Цзедун. На автомобилях, предназначенных для китайского рынка, иероглифов больше — ими обозначены модель машины и отдельные характеристики. На экспортных экземплярах обозначения модели автомобиля латиницей.
Я знаю, это несколько противоречит концепции многих китайских производителей, которые лишний раз не говорят о стране происхождения, но наша марка с гордостью заявляет: «Сделано в Китае». Обратите внимание, как внешняя светотехника приветствует хозяина: подсветка в виде поднимающихся красных линий в сочетании с размахом «крыльев Hongqi» символизируют красное знамя — тоже предмет гордости нашей марки.
Конечно, и автомобилей, привезенных по параллельному импорту, в России немало. С одной стороны, это уменьшает показатели официальных поставок, а с другой — подчеркивает, что автомобиль стоит преодоления всех сложностей, связанных с альтернативными схемами. Однако я бы рекомендовал покупать машины у официальных дилеров — с официальной гарантией и сервисной поддержкой.
— Кто продает ваши автомобили в России? По какому принципу вы сформировали дилерскую сеть?
— Костяк сети — дилеры и дилерские группы, которые много лет и даже десятилетий занимаются премиумом в России. У них отточены бизнес-процессы, есть опыт, клиентская база, обученный персонал. Человек может заехать по старому адресу, а там новый для него бренд. Посмотрел, примерил, возможно, совершил тест-драйв. Дилеры говорят: знакомство вживую — 70% успеха, покупатели слабо представляют, насколько приятное впечатление оставляют передовые китайские автомобили при личном общении.
Другой важный принцип построения сети — соразмерность продажам. Например, наш план на 2025 год в России — 12 тысяч машин. Можно было поставить и больше, но нам важно, чтобы каждый покупатель остался доволен и самой машиной, и уровнем послепродажного обслуживания.
— Каким автомобилем раньше владел человек, которые сегодня в России покупает машину вашего бренда? Много ли среди них обладателей Mercedes-Benz, BMW, Audi и других классических игроков премиума?
— Можно сказать, что среди тех, кто уже покупает наши автомобили, таких много, если не большинство. А если судить по объёмам наших продаж относительно ёмкости рынка, очевидно, что потенциал ещё большой. При этом время работает на нас. Тем же немецким машинам, купленным в 2020 году, исполняется пять лет. Заводская гарантия закончилась. О постгарантийной поддержке производителя в рамках «доброй воли» речи больше не идет. Запасные части можно ждать месяцами, причем уверенности в их оригинальности нет. Некоторые проблемы перешли в категорию нерешаемых. Предположим, вы потеряли ключ от дорогой европейской машины. Завод не пришлет новый ключ в Россию, и тем более не даст «прописать» его в электронной системе автомобиля: процедура требует прямого соединения по защищенной линии с заводом, а каналы давно перекрыты.
А тут мы. Сегодня у нас семь моделей, а до конца года будет десять. Максимальное количество опций уже в стандарте, доплачивать за люк или систему массажа не требуется. Сохранилось механическое управление многими функциями — типичные для китайских машин настройки исключительно через экран нравятся не всем. Ждать поставок не надо: автомобили в наличии. Никаких подвохов с растаможкой и уплатой утильсбора. Все нужные запчасти в наличии, есть центральный склад и система доставки по России. Гарантия — два года стандартной плюс три года так называемой гарантии «доброй воли». Если машину пришлось оставить на сервисе, вы получите подменный автомобиль. При проколе колеса вам не надо пачкать рук и вспоминать, как пользоваться домкратом: один звонок, подъезжает техничка, вам бесплатно помогают. И вы понимаете: вас любят, вас ценят, о вас заботятся. Это вообще важно, а для премиума — особенно. Предполагаю, что в этом году процесс «пересадки» клиентов с привычных премиальных марок на наши автомобили ускорится.
— Предположим, через какое-то время эти самые старые премиальные бренды решат вернуться. И что будет?
— Я далек от мысли, что «им больше нечего тут ловить», а клиенты никогда не простят ухода. Но картина рынка однозначно поменяется: люди уже распробовали китайский премиум. Статусные, комфортные, безопасные машины по привлекательной стоимости. Вы же не думаете, что старые бренды, если вернутся, предложат цены на уровне 2021 года? Изменился курс рубля, повысились цены в долларах и евро — на Западе тоже есть инфляция, серьезно увеличились ставки российского утилизационного сбора. Кроме того, мы достали еще не все козыри. Например, Россия станет первым зарубежным рынком для нашей модели L1, флагманского седана из линейки Golden Sun Flower, ранее закрытой для продаж «непосвященным». Седан L1 с двигателями V6 и V8 относится к классу люкс, то есть конкурирует с Maybach.
— Вы серьезно?
— Отвечу вопросом на вопрос: а вы знали, что Джайлс Тейлор, дизайнер нашей марки с 2018 года, прежде несколько лет работал шеф-дизайнером Rolls-Royce, а ранее отвечал за внешний облик моделей Jaguar? Даже специалисты в области автомобильных продаж знают пока про китайский премиум меньше, чем следует.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
